Создание субъективно или относительно «необычайных обстоятельств или событий» из обыкновенных и обыч­но незначащих вещей требует от автора, помимо хоро­шего знания жизни и людей, еще и живой фантазии, и яркого дара изобразительности. События, будучи приме­чательными только для чьей-то до сих пор непримеча­тельной судьбы, требуют тщательной предварительной подготовки. Нужно убедить читателя или зрителя, что происшедшее событие, действительно, является значи­тельным и «необычайным» для той среды, которую опи­сывает автор, для того человека, который является ге­роем его произведения.

Такая подготовка может заключаться в характеристике среды, в которой происходит действие, в характеристи­ке героя, в изложении его «биографии». В «Старосветс­ких помещиках» Н.В. Гоголя почти три четверти повес­ти уделено подготовке, «портретированию» старичков, их «биографии», и затем вводится необычайное событие, причем Гоголь пользуется правом рассказчика, чтобы от своего имени уговорить, убедить нас, что событие, о кото­ром он будет повествовать, несмотря на его незначитель­ность, было на самом деле значительным в бесцветной жизни старичков. Напоминаю это место из повести:

«Добрые старички. Но повествование мое приближа­ется к весьма печальному событию, изменившему навсег­да жизнь этого мирного уголка. Событие это покажется нам разительным, что произошло от самого маловажного случая». И дальше идет история с кошечкой.

В сценарии С.А. Ермолинского «Земля жаждет» появ­ление в туркменском ауле студентов-мелиораторов явля­ется для аула событием. Но чтобы это, действительно, выглядело событием необычайным, автором дана предва­рительная довольно длительная подготовка: показана пус­тыня, страдания людей от безводья, пустые колодцы, су­хие арыки, кабальная зависимость бедноты от бая — вла­дельца водных хранилищ. И когда зритель понял и почувствовал обстановку, тогда в нее вторгается поезд, везущий «героев». Этот поезд воспринимается зритель­ным залом как событие, причем долгожданное событие.

При демонстрации картины приходилось постоянно на­блюдать, как появление поезда с молодежью, распеваю­щей «Марш Буденного», вызывало шумные аплодисмен­ты Вот что значит умело подготовить событие как собы­тие «необычайное», событие значительное.

Итак, простое, обычное в сюжете, в произведении искусства может и должно стать значительным, «необы­чайным», интересным.

Для объяснения того, почему обыкновенные вещи могут выглядеть в произведении искусства «новыми», «необычайными», «значительными», формализм ввел сло­вечко «остранение» (от слова «странный»), разумея под «остранением» необычную точку зрения на вещь, безот­носительно к идейному содержанию. На самом деле сле­дует говорить не об «остранении», а об осмыслении ха­рактеров, событий, обстановки, или с точки зрения ге­роя (раскрывая его внутренний мир, характеризуя его), или с точки зрения автора (раскрывая его мировоззре­ние или — более узко — идею, заложенную в произведе­нии). Глубоко осмысливая, умело и ярко изображая из­бранный им уголок действительности, художник-реалист может сделать в своем сюжете значительными самые не­значительные вещи и «необычайными» самые обычные.

Развивая и уточняя изложенные выше мысли Н. Зар­хи, следует указать, что те события, которые были выше определены как абсолютно или объективно «необы­чайные» сами по себе, еще недостаточны для формиро­вания сюжета художественного произведения. Они дол­жны войти в связь с судьбами героев, так или иначе оп­ределять эти судьбы. «Необычайные» сами по себе, «необычайные» абсолютно и объективно, они еще должны стать «необычайными» для героев, «необычайными» от­носительно и субъективно, должны стать сюжетно форми­рующими, «разрушающими», «пересекающими», «откло­няющими» реальную биографию героев.

Только отражаясь в их сознании, определяя их пове­дение, влияя на их судьбу, эти объективно «необычайные» обстоятельства могут войти в сюжетно крепкую связь с героями произведения.

К сожалению, в кино об этом часто забывают. В каче­стве примера такой забывчивости можно привести рабо­ты Вс. Пудовкина «Конец Санк-Петербурга» и «Дезертир». В обеих этих картинах режиссер блеснул развертывани­ем массовых сцен, манифестаций, демонстрацией боев и в обеих этих картинах скомкал сюжет, судьбу героев. Он не использовал даже возможности в немногих моментах, где появляются герои, остановиться на них несколько более внимательно, чтобы показать воздействие на них событий, перемену, происходящую или происшедшую в них. В этом отношении очень показательна в картине «Дезертир» сцена демонстрации в Москве. В этой сцене больше всего показана самая демонстрация, — показана очень свежо и хорошо; замечательно и волнующе сделан момент обращения к демонстрантам делегатки-немки. Что же касается главного героя, то на нем режиссер не останавливается, показывает его мельком и ничего не со­общает о его переживаниях. Ясно, мол, что перерожда­ется, — в такой обстановке, в такой волнующей атмосфе­ре он не может не переродиться; чего же на нем особен­но останавливаться? От такого более чем хладнокровного отношения к сюжету вещи, к линии ее единого действия можно только предостеречь.

2. Имея интересную и значительную по содержанию коллизию, художник задумается над тем, какими должны быть люди, чтобы между ними эта коллизия могла возник­нуть как типичная и показательная, какими они должны быть, чтобы наиболее ярко и убедительно оправдать раз­витие этой коллизии в напряженной драматической фор­ме, в интересных, волнующих, захватывающих событиях, и каковы должны быть эти события, т.е. художник будет додумывать, «изобретать» человеческие характеры и ин­тересные события, в которых раскроются эта коллизия и эти характеры.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

Тоже интересно