Валентин ЧЕРНЫХ

И было ей тогда семнадцать лет. Была она с тонкой талией грудь
распирала узкую кофточку, бедра уже округлились. И парни, несущиеся к
станции метро, оглядывались на нее.
Она шла, чуть покачиваясь под тяжестью чемодана. Один из парней
попытался ей помочь, но она молча отвела его руку.
У входа на эскалатор она протянула контролеру билет (тогда еще не
было турникетов), и поставленный чемодан мешал всем пассажирам, ей самой,
контролеру. И она получила все причитающееся по этому поводу; “дура”,
“телка”, “соображать надо”.
Потом она ехала в вагоне метро. Перехватив взгляд сидящего напротив
мужчины, она поспешно одернула юбку, хотя этого вымотанного усталостью
человека она ни в коей мере не интересовала, он просто тупо смотрел,
борясь со сном.
Потом она ехала в переполненном автобусе. На каждой остановке автобус
все уплотнялся, и ее отжимали от дверей в середину салона.
– Водоканал! – объявила кондуктор (тогда еще были кондукторы). Это
была ее остановка.
Она бросилась назад. Задние двери были все-таки ближе, но плотная
стена из мужских спин не сдвинулась. Она попыталась протиснуться вперед,
но и здесь ее постигла неудача, тогда она выставила чемодан: фибровый,
жесткий, с металлическими набивками на углах. Она вдавила эти углы в
спины, и спины мгновенно раздвинулись.
Вскрикнула женщина, чертыхнулся мужчина, но она все-таки пробила себе
путь и вывалилась наружу.
Захлопнулись двери автобуса, оборвав возмущенные крики, автобус
отошел, и она осталась на остановке.
Впереди возвышался микрорайон. Скопище пятиэтажных и девятиэтажных
панельных домов тогда еще было в новинку даже для москвичей. В Москве
только начиналась эра типового блочного строительства.
Она подошла к бесконечно длинному пятиэтажному зданию, из раскрытых
окон которого неслась музыка и песни. И музыка и исполнители были в
основном еще отечественными. Пели про валенки про красную розочку, про
землю целинную, про любимые Ленинские горы.
В комнате, куда направилась моя героиня, жили две девушки. Сразу
назову их имена: Антонина и Людмила.
Антонина – плотненькая, аккуратная, такие почти всегда пользуются
успехом, и если кто решит жениться, лучше не найти: и не красавица, можно
быть спокойным за семейную жизнь, и без заметных недостатков, с такой не
стыдно на людях показаться. Сейчас Антонина гладила.
Людмила лежала на кровати, задрав на спинку великолепные, редкостные
по красоте ноги. И вообще она была самой красивой среди присутствующих.
Она лежала, накинув на себя простыню, и под простыней угадывались чуть
выпуклый живот и очень выпуклая грудь, плечи и ноги угадывать было не
надо, они были открыты.
Итак, героиня вошла в комнату и поставила чемодан у дверей. Ее звали
Катериной.
– А, завоевательница, – прокомментировала Людмила.
– Завалила? – жалостливо поинтересовалась Антонина.
– Завалила, – ответила Катерина.
– Ничего, – утешила Антонина. – Не в этот, так в следующий раз
получится.
– Как у тебя получилось, – вставила Людмила.
– Я не способная.
– Ты просто дура.
– Не всем же быть умными, – беззлобно ответила Антонина.
– Ну а как твой электрик? – поинтересовалась Людмила. – Ты с ним уже
переспала?
– Он не такой, как ты думаешь, – ответила Антонина.
– Понятно, – сказала Людмила. – У него, значит, что-то не в порядке.
– У него все в порядке. Но он скромный и обходительный. Сама увидишь.
Он скоро зайдет за мной, и мы пойдем на концерт.
– “На концерт”.,. – передразнила Людмила. – Тетеха! Три года в Москве
живешь! В концерт!
– А он не женат? – спросила Катерина.
– Я не знаю, – призналась Антонина. – Вроде не женат.
– А ты прямо спроси, – сказала Катерина.
– Неудобно. Он же меня не спрашивает, замужем я или незамужем.
– А это по тебе и так видно.
– Ты бы хоть оделась, – сказала Антонина. – Голая ведь почти.
Неудобно.
– Кому неудобно? – спросила Людмила. – Мне удобно.
И тут постучали в дверь,
– Входи, – сказала Людмила.
В, комнату вошел громоздкий царень лет двадцати пяти.
– Извините, – сказал он и попятился к двери.
– А ты всегда такой стеснительный? – спросила Людмила и сделала
попытку встать.
Парень ошалело на нее посмотрел и захлопнул дверь.
– Ну и что? – спросила торжествующая Антонина, – Съела?
– Да, – протянула уничижительно Людмила. – И стоило тебе в Москву
ехать! Такого ты и в деревне могла найти.
Не обращая внимания на ее слова, Антонина торопливо переодевалась.
– Не суетись, – сказала Людмила. – Раз пришел – дождется.
Вечером Людмила и Катерина шли по улице Горького. Шли мимо витрин
магазинов, в которых искрились золотые и серебряные украшения, медленно
поворачивались спортивно-худосочные манекены: женщины а ярких платьях,
мужчины в строгих вечерних костюмах. Проходили мимо книжных, винных,
колбасно-сырных, меховых, обувных, табачных витрин.
Катерина задержалась было у витрин магазина телевизоров. На
телевизорах можно было посмотреть две программы, но Людмила ушла вперед, и
Катерина, боясь потерять ее в толпе, бросилась следом.
А мимо них и навстречу им шли люди. Девушки в модных широких юбках,
молодые люди с яркими галстуками.
Проход наших знакомых не остался незамеченным. К ним направились двое
парней с расстегнутыми воротниками и закатанными рукавами белых рубашек.
– Эй, девчонки! – начал один из них бодро.
– Топайте, топайте, – отбрила их Людмила.
– Ты чего так строго? – спросила ее шепотом Катерина. – Ребята вроде
ничего.
– Вот именно ничего, – ответила Людмила. – Деревня, вроде нас.
Лимитчики, за версту видно. Одним словом – шалопунь! Это все ненастоящее.
– А что настоящее? – заинтересовалась Катерина.
– Как-нибудь покажу, – пообещала Людмила.
Потом они стояли у аргентинского посольства. Через усилители по улице
разносился рокочущий бас.
– Машину боливийского посла к подъезду!
Мягко подкатил приземистый, почти распластанный по земле “Форд”. Из
подъезда вышел темноволосый господин с высокой гибкой женщиной в платье из
серебристой парчи. И снова разносился бас.
– Машину военно-морского атташе, командора… Далее следовала очень
непонятная, довольно длинная фамилия.
– Как, как его фамилия? – не поняла Катерина.
– Фамилия не имеет значения, – отмахнулась Людмила.
Она наслаждалась блеском никеля на машинах, драгоценностей на
женщинах, сверканием орденов на мундирах.
– Вот это настоящее, – вдруг сказала Людмила.
– Что – настоящее? – не поняла Катерина.
– Все это.
– Ну да, – не согласилась Катерина. – Я недавно в оперетту ходила.
Там точно такие мундиры и платья показывали.
– Ну и дура же ты, – заключила Людмила.
А к подъезду подкатывали все новые и новые автомобили, в них садились

6 комментов
  1. мне непонятно, почему публикуются не копииоригинальных отформатированных сценариев, а какой-то литературный вариант передачи показанного на экране , да еще и в прошедшем времени. странно. чему тут можно научиться. почему не публикуюся сценарии так, как на американских сайтах по сценариям – в первом драфте, или во втором-третьем и т.д.? по их сценариям можно понять весь процесс трансформации сценария от его оригинального вида к каждой последующей ревизии. Почему нельзя так у нас?

    1. Потому, что при совке не существовало понятия “форматирование сценария”. Авторы сразу писали некую “киноповесть” в расчете, что ее опубликуют в журнале или книгой. А уже режиссер потом писал “режиссерский сценарий” лишь отдаленно напоминающий “формат”)

  2. Интересно, что в каком драфте появилась линия Людмила-Гирин? Или она родилась уже в режиссёрском сценарии?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

Тоже интересно
Читать

Свой среди чужих, чужой среди своих. Сценарий

Волшанский губком заседал в гулком, громадном зале старинного особняка. Низко висевшие над столом керосиновые лампы с трудом боролись с темнотой.У секретаря губкома Василия Антоновича Сарычева — усталое и бледное, с припухлыми от бессонницы веками лицо нездорового человека.
Читать

Кавказская пленница. Сценарий

Кавказская пленница Сценарий Леонид Гайдай, Яков Костюковский, Морис Слободской По горам, среди ущелий темных, карабкаясь все выше и…
Читать

Паразиты. Сценарий (рус.)

Перевод на русский язык сценария фильма “Паразиты” / “Parasite”, получившего премию “Оскар” в 2020 году в номинации “За…