Москва слезам не верит. Сценарий

утра, подумала и перевела на без десяти шесть, но, посмотрев на полотнища
пеленок, поставила на половину шестого утра. Ей оставалось спать три
часа…

x x x

Трещал будильник, Катерина нажала кнопку, повернулась на другой бок,
но через мгновение все-таки заставила себя встать.
Она накинула халат и прошла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало.
Это была почти прежняя Катерина, только прибавились морщинки в уголках
глаз и в пышных по-прежнему волосах проглядывала седина.
Но из ванной она вышла уже без видимых морщин и без единого седого
волоска. Темно-рыжие волосы лежали естественными волнами – парик был
первоклассный.
Квартира была двухкомнатная, обставленная добротной, но в общем-то
стандартной мебелью. Катерина прошла в другую комнату. Там спала
Александра. Ей было девятнадцать лет. Катерина распахнула настежь окно и
вышла на кухню. Александра, почувствовала ворвавшийся ветер, вынуждена
была встать.
Катерина на кухне пила кофе и просматривала свой блокнот с записями.
– Когда вернешься? – спросила Александра.
– Не знаю, – односложно ответила Катерина, – По-видимому, поздно.
– Значит, вечером я могу пригласить девочек? – спросила Александра.
– И мальчиков тоже, – сказала Катерина.
– Это уж само собой, – сказала Александра.
Катерина прошла в свою комнату, взяла связку ключей, сумку и
вернулась на кухню.
– Я знаю, – опередила ее Александра. – Обед в холодильнике: суп из
концентратов, антрекоты, компот консервированный. Посуду помою.
– Тогда пока, – улыбнулась Катерина.
– Пока, – улыбнулась Александра.
Людмила допивала свой утренний чай. Она жила в однокомнатной
малогабаритной квартире, половину которой занимала большая кровать.
Кровать стояла в центре комнаты и была главным предметом обстановки,
Людмила набросила плащ, вышла из дому, не обращая внимания на осуждающе
поглядывающих на нее женщин, закурила и пошла к остановке автобуса.
На остановке была обычная утренняя толчея. Автобусы подходили
переполненными. Их приходилось брать штурмом. Это был новый микрорайон
Москвы, и автобусов, по-видимому, не хватало.
Людмила попыталась втиснуться в очередной автобус, но ее оттолкнули,
Тогда она пошла вперед по шоссе и остановила первую же “Волгу”.
– На Хорошевку, – сказала она, – Плачу трешку, если успеешь к восьми.

Катерина вышла во двор, подошла к “Жигулям”, вставила ключ зажигания,
двигатель заработал. Катерина увеличила обороты, вслушиваясь в работу
двигателя. Что-то ей не понравилось. Она выключила двигатель, на секунду
задумалась, потом снова включила двигатель, резко развернулась и также
резко рванула вперед. Почти не снижая скорости, она вырулила из переулка в
поток машин на шоссе. Несколько секунд она шла следом за автофургоном,
потом взглянув в зеркало, резко пошла на обгон.
Теперь она шла в крайнем левом ряду, стремительно обгоняя машины,
идущие справа. Водители-мужчины посматривали на нее несколько оторопело.
Один из них попытался с нею соревноваться, но очень быстро отстал, тем
более что приближался пост ГАИ.
У поста Катерина чуть сбросила скорость. Проезжая мимо, она
улыбнулась постовому, тот тоже улыбнулся ей, но все-таки погрозил жезлом и
тут же остановил водителя, пытавшегося соревноваться с Катериной.
Антонина и Николай ехали в переполненном автобусе.
– Зачем было покупать машину, – выговаривала Антонина, – чтобы ездить
на ней один раз в неделю и то не всегда?
– Ты же знаешь, машину ставить негде, – возразил Николай.
– Ну уж чего-чего, – не согласилась Антонина, – а места на стройке
хватает.
– Ты что, забыла, – спросил Николай, – как в прошлый раз самосвал
ободрал мне правое крыло?
– Ну и что? – спросила Антонина. – Ты думаешь, что машина у тебя всю
жизнь будет новой?
– Не всю, – сказал Николай, – но на “Москвиче” проездил двадцать лет.
– Тоже мне срок, – пренебрежительно ответила Антонина. – Моему деду
одних сапог на всю жизнь хватило, их еще отец донашивал.
– Ничего в этом плохого не вижу, – невозмутимо ответил Николай.

Катерина въехала через ворота капролактанового комбината и подрулила
к одному из цехов.
В цехе группа людей в голубых халатах копалась во внутренностях новой
установки.
– Привет, – сказала Катерина.
– Здравствуйте, Катерина Александровна, – ответили ей почтительно.
– Ну и как? – спросила она.
– Сплошной брак, – ответили ей.
Молодой лохматый человек вдруг с остервенением отшвырнул отвертку.
– Черт знает что, – почти выкрикнул он. – Новая установка? Да такие
японцы еще в прошлом году сняли с производства. Она уже сейчас устарела, а
пока отладим технологию, она будет нужна как прошлогодний снег.
– Успокойся, – сказала Катерина и взяла чертеж. – Давайте думать…

Катерина вела машину по улицам Москвы. У Сретенских ворот возле
киоска с газетами стоял мужчина. Катерина притормозила, и мужчина тут же
сел рядом с ней. Он потянулся к Катерине, чтобы поцеловать ее, но Катерина
сидела сосредоточенно прямо, и поэтому поцелуй вышел неуклюжий, будто
мужчина клюнул Катерину в щеку.
– Ты чем-то расстроена? – спросил он,
– Расстроена, а что? – спросила Катерина. – Ты можешь мне чем-нибудь
помочь?
– Ну, смотря в чем, – сказал мужчина…
– Спасибо, – сказала Катерина.
Они проехали центр, свернули в один из переулков и остановились перед
девятиэтажной блочной башней, которая возвышалась почти небоскребом среди
старых четырехэтажных, построенных в начале века домов.
Они поднялись в лифте. Катерина открыла дверь, и они вошли в
двухкомнатную небольшую квартиру, заставленную книжными полками. Кроме
книг в квартире был еще узкий диван, несколько стульев, стол, телевизор и
приемник.
Катерина присела у стола, мужчина попытался ее обнять, но Катерина не
ответила на его попытку, и мужчина насупился.
Потом Катерина расстелила постель. Мужчина начал раздеваться, а
Катерина снова присела у стола.
– Ну, что же ты? – спросил мужчина.
– Я ничего, – сказала Катерина. Она оглянулась на лежащего в постели
мужчину.
– Что все-таки случилось? – спросил мужчина.
– У меня не идет установка, – сказала Катерина, – у меня Сашка плохо
учится, мне надо делать ремонт в квартире, у меня заболела мать, и ее
придется перевозить ко мне, у меня в машине барахлит карданный вал, и его
нужно срочно менять…
– Неужели в эти минуты ты можешь думать обо всем этом? – спросил
мужчина оскорбленно.
– А в какие минуты я должна думать обо всем этом? – спросила его
Катерина. – И вообще мне все надоело!
– Что – надоело? – спросил мужчина.
– Все, – ответила Катерина. – Мне надоело таскаться по чужим
квартирам, брать у приятельниц ключи на два часа, мне надоело все делать
одной. Почему я все должна делать одна?!
– Но ты должна понять… – начал мужчина.
– Я ничего не хочу понимать, – резко сказала Катерина.
– Но мы же с тобой договорились, – начал терпеливо мужчина. – Надо,
чтобы моя дочь закончила десятый класс и поступила в институт, я не могу
травмировать девочку. Надо подождать.
– А потом надо будет ждать, когда она выйдет замуж, а потом мы будем