— Завтра на рассвете… И вы можете не только посмотреть, вы можете сами участвовать…
— Ну, за это огромное вам спасибо! А как называется этот обряд?
— Похищение невесты. Нет, вы не думайте,— предвосхищает Джабраил вопрос Шурика,— невеста сама мечтает, чтобы ее украли. Родители тоже согласны. Можно пойти в загс, но до этого, по обычаю, невесту нужно украсть.
— Украсть? — восхищенно переспрашивает Шурик.— Красивый обычай! Ну а моя-то какая роль?
— Поймать невесту…
— Поймать…
— Сунуть ее в мешок…
— В мешок? Это что, тоже по обычаю? Гениально! Ну-ну-ну?.. И передать ее кому? Влюбленному джигиту?
— Нет, и передать кунакам влюбленного джигита. Так требует обычай. Кстати, вот и они…
У столика появляется наша троица, одетая с причудливой экзотичностью. Их папахи, газыри и кинжалы производят большое впечатление на Шурика.
— Знакомьтесь! — представляет Джабраил кунаков.— Они, к сожалению, совершенно не говорят по-русски, но все понимают…
Кунаки радостно мычат и по сигналу
Джабраила присаживаются к столу.
— Барда варлы… Курзал! — говорит Бывалый, начиная этой тарабарщиной вежливую застольную беседу.
— Что он говорит? — спрашивает Шурик.
Джабраил и сам не знает, что это может означать.
Поэтому он дает очень вольный перевод:
— Он говорит: «Приятного аппетита»… Кушайте, кушайте…
— Спасибо большое.
В беседу включается и Балбес. Жестом фокусника он достает из газырей два патрона, один из которых оказывается папиросой, другой — зажигалкой, и, закурив, говорит:
— Бамбарбия… Кергуну…
— Что он сказал? — снова спрашивает Шурик.
Джабраил быстро входит в роль переводчика:
— Он говорит: если вы откажетесь,— они вас зарежут.— И, усмехнувшись, добавляет.— Шутка!
— Шутка! — смеясь, повторяет Балбес.
— Я согласен.
— Ну и прекрасно! Нина будет очень рада.
— Значит, невесту зовут — Нина?
— Нина. Моя племянница,— с нарочитой небрежностью поясняет Джабраил.
— Разве у Нины есть жених? — поражен Шурик.
— Они обожают друг друга…
Шурик оглушен этим известием. Ему очень неприятно, что Нина выходит замуж. Но, с другой стороны, он не имеет никаких оснований мешать ее счастью. И все-таки ему не хочется отдавать ее другому своими руками. Шурик судорожно ищет выход:
— Я же совсем забыл. Я завтра должен… В общем вы меня извините, я не могу это сделать… никак…
Наступает гнетущая пауза.
— Товарищ Шурик! — проникновенно начинает Джабраил.— Самое главное, Нина просила, чтобы это сделали именно вы.
— Нина сама просила?
— Очень.
— Ну что ж, передайте Нине, что я согласен. До свидания.
Шурик встает и идет к выходу, лавируя между танцующими парами.
Джабраил встревожен. Этот простодушный фольклорист может сорвать всю операцию. Он догоняет Шурика и предупреждает его:
— Учтите, обычай требует, чтобы все было натурально. Никто ничего не знает. Невеста будет сопротивляться, брыкаться и даже кусаться… Звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!» Но вы не обращайте внимания — это старинный красивый обычай.
— Я понимаю… Все будет натурально. До свидания!
Печальный Шурик уходит, а довольный Джабраил включается в танец, исполняя странный гибрид лезгинки с твистом.
Первые лучи солнца освещают вымпел на флагштоке альпинистской базы. Под скалой, рядом с базой, спят девушки-альпинистки в спальных мешках.
Из-за большого валуна высовываются «кунаки». Они с волнением следят за Шуриком. Шурик подползает к ряду спальных мешков, заглядывает в лица спящих девушек. Но Нины нет. В растерянности он оборачивается к своим сообщникам. «Кунаки» дружно указывают ему куда-то правее.
Спокойно спит Нина. Около нее появляется Шурик. Несколько секунд он всматривается в милое лицо девушки, потом поднимает голову, и его взгляд встречается с «кунаками», которые энергичными жестами нетерпеливо командуют ему: «Тащи!»
Шурик начинает волоком тащить мешок со спящей Ниной. Неожиданно Нина открывает глаза. Она смотрит на Шурика, еще не понимая, во сне он появился или наяву.
— Шурик! — улыбается она.
— Тсс! — прикладывает Шурик палец к губам. И продолжает тащить дальше.
Окончательно проснувшись, Нина засмеялась.
— Ну что вы делаете?
— Только ничего не надо говорить…— печально отвечает ей Шурик.
Оттащив спальный мешок с Ниной на достаточное расстояние от подруг, Шурик останавливается и долгим взглядом смотрит на Нину.
— Что с вами? — спрашивает она.
— Я пришел проститься…
— До свидания, Шурик! — нежно говорит она и закрывает глаза в ожидании поцелуя.
И действительно, Шурик наклоняется над ней и тихо говорит:
— Прощайте, Нина!.. Будьте счастливы.
Кажется, что сейчас он поцелует ее… Но вместо этого Шурик быстро задергивает застежку спального мешка, «упаковав» Нину прежде, чем она поняла, что происходит.
«Кунаки», с трудом держа извивающийся и лягающийся мешок, направляются к машине. Понурив голову, Шурик со своим ишаком плетется сзади.
Он останавливается у красной машины, в которую троица пытается уложить мешок с Ниной. Из-за поворота выезжает милиционер на мотоцикле и притормаживает.
— Что грузите?
«Кунаки» холодеют от ужаса. И только Шурик, не чувствующий за собой никакой вины, простодушно отвечает:
— Невесту украли, товарищ старшина.
Трусу становится плохо. Бывалый обреченно начинает поднимать руки. И только Балбес не растерялся. Немного отвернувшись, он ловко имитирует баранье блеяние.
— Шутник,— понимающе подмигивает милиционер Шурику и, уезжая, кричит: — Будете жарить шашлык из этой невесты, не забудьте пригласить!..
Красная машина похитителей стремительно проносится мимо дорожного указателя «Орлиное гнездо» и вскоре подъезжает к уединенной даче Саахова в горах. Джабраил пропускает машину во
двор и наглухо закрывает ворота. Все! Нина стала «кавказской пленницей».
Шарфик Нины, тот самый, который она повязала на шею Шурику, сейчас держит в руках Сайда. Перед ней растерянный, подавленный Шурик.
— Так это был не обряд… Ее действительно украли,— произносит Шурик.— Кто украл? — грозно спрашивает он и тут же виновато спохватывается: — Ах, да… Кто жених?
— У нас женщины иногда узнают об этом только на свадьбе…
— Свадьбы не будет! — взрывается Шурик.— Я ее украл, я ее и верну!
Он стремительно выбегает из дома и, перемахнув через перила лестницы, в классической ковбойской манере прыгает прямо в седло своего ишака. Но, в отличие от героев дикого Запада, всадник на бешеном галопе не скрывается в облаке пыли. Обиженный осел, несмотря на все понукания, не трогается с места. Совершенно ясно, что сейчас никакая сила в мире не заставит его подчиниться хозяину. Шурик вынужден бросить его и бежать на своих двоих.
Запыхавшийся Шурик подбегает к отделению милиции. Он готов уже войти в подъезд, но его останавливает голос Саахова:
— Товарищ Шурик!
Шурик оборачивается и бежит к стоящей у тротуара «Волге». От волнения и быстрого бега он не может произнести ни слова.
