Наперсточник (показывает шарик). Видал? (Прячет его под колпачок.) Двигаем так, двигаем так! Раз, два, три! (Ловко передвигает колпачки.) Игра, доступная всем – от пионера до пенсионера! (Мужику.) Где?
Арчил видит, как мошенник спрятал мелкий поролоновый шарик в уголке мизинца. Пьяный ничего не замечает. Он показывает на средний колпачок.
Мужик. Здесь?
Наперсточник. Уверен?
Арчил делает движение, чтобы остановить мужчину и объяснить обман, но его взгляд встречается с хищным взглядом наперсточника. Тот подмигивает Арчилу. Словно наткнувшись на невидимую стену, Арчил останавливается.
Мужик. Уверен! Показывай!
Наперсточник (открывает пустой колпачок). Не повезло! Играем еще?
Неожиданно за спиной раздается голос:
– Арчил!
Арчил оборачивается. Отец стоит в трех шагах от него, засунув руки в карманы джинсов. За его спиной – Давид.
Мороженое стекает по руке Арчила, но он этого не замечает, настолько поражает его взгляд Отца. Холодный, полный угрозы.
Отец. Иди сюда!
Арчил, словно кролик под взглядом удава, подходит к Отцу.
Отец. Что ты здесь делаешь?
Арчил. Я?..
Отец резко бьет Арчила по руке, в которой тот держит мороженое. Мороженое падает в пыль. Давид, поджав губы, резко отворачивается, отходит на пару шагов. Стоит спиной к Отцу и брату.
Отец. Я тебя спрашиваю, что ты тут делаешь!
Арчил. Я… Папа, я нашел ресторан! Там можно поесть!
Отец. Ты его искал три часа?
Арчил. Нет… Я просто хотел посмотреть, как они играют… (Шепотом.) Я видел, как тот его обманул!
Отец. Мы, двое, ждем тебя одного. Думаю, этого больше не повторится. Так, Арчил?
Арчил (опускает голову). Я просто хотел посмотреть…
Отец. Отвечай! Так?
Арчил. Я больше не буду, папа…
Отец. Отлично. Пошли пообедаем.
Отец обнимает Арчила за плечи, ведет его в сторону ресторана. Следом идет Давид.
Отец, открыв дверь, пропускает детей в ресторан. Арчил входит, а Давид тормозит перед дверью.
Давид. Я не пойду.
Отец. Почему?
Давид. Я не хочу есть.
Отец. Ты же только что хотел.
Давид (мотая головой). Нет, я не хочу.
Арчил. Оставь его, папа. Он упрямый как осел.
От явного предательства брата у Давида наворачиваются слезы на глазах.
Давид. Ешьте сами. Я вас здесь подожду.
Отец (взяв Давида за воротник). Пойдешь вместе со всеми. Здесь командую я.
Давид, засунув руки в карманы и всем видом изображая обиженную независимость, плетется, шаркая, следом за братом и Отцом.
Отец и братья сидят за столиком. Ресторан полупустой. К столику подходит официантка, протягивает меню Отцу. Отец передает меню Арчилу.
Отец. Заказывай, Арчи.
Арчил (смущенно). А что заказывать?
Отец. Еду для нас.
Арчил. Я не умею.
Отец. Учись.
Арчил открывает меню, начинает изучать. Давид сидит за столом, отвернувшись от Отца и брата, упорно разглядывая растущую в кадке пальму. Отец вынимает пачку сигарет и закуривает, выпуская дым колечками. Официантка ждет с блокнотиком и карандашом.
Арчил. Суп будешь, папа?
Отец. Я буду то, что ты закажешь.
Официантка. Из первых блюд только царская уха и рассольник.
Арчил. Папа, а что такое «царская уха”?
Отец. Перед тобой официантка стоит.
Официантка (постукивая карандашом по блокнотику). Рыбный суп из осетрины. Вкусный.
Арчил. Три таких супа.
Отец. Арчи, я буду рассольник.
Официантка (делая пометку в блокнотике). Две царских, рассольник, что еще?
Давид. Мне ничего не берите. Я не буду есть.
Официантка. Так две ухи или одну?
Арчил. Одну.
Отец. Две.
На столе стоят тарелки с супом, блюдо с хлебом, графин с соком и графинчик с водкой. Арчил и отец с аппетитом едят суп. Давид возит в тарелке ложкой. Отец искоса поглядывает на него, откладывает ложку, снимает с руки часы и кладет перед собой на стол.
Отец. Давид, через минуту твоя тарелка должна быть чистой.
Давид. Я не хочу есть.
Отец. Время пошло. (Наливает в рюмку водку из графина, выпивает.)
Давид, глядя в стол, начинает играть куском хлеба, подбрасывая его над поверхностью щелчками пальца. После очередного подбрасывания хлеб падает на пол. Давид поднимает его и кладет на край стола.
Отец. Ешь этот кусок хлеба.
Давид. Он грязный.
Отец. А кто его, по-твоему, теперь должен есть?
Давид. Никто. Выбросить его и все.
Отец. У тебя осталось тридцать секунд. Ты съешь суп и хлеб.
Давид (встает). Я пойду подожду у машины.
Подходит официантка. Ставит на стол три порции блинчиков, забирает пустые тарелки Отца и Арчила и уходит. Давид направляется к выходу.
Отец, не вставая, ловит его за руку. Давид пытается выдернуть свою руку из отцовской, но тот легко привлекает его к себе.
Отец (повернув за подбородок лицо Давида к себе и глядя ему в глаза). Ты сейчас сядешь, съешь суп и хлеб. Понял?
Давид (сглотнув). Да…
Отец. «Да, папа».
Давид. Да.
Отец (отпускает Давида). Ладно, садись.
Давид садится и, давясь, заталкивает в себя суп и побывавший на полу кусок хлеба.
На столе пустые тарелки.
Отец. Ну что, все сыты и довольны и нос в табаке?
Арчил. Да, спасибо.
Отец поворачивается к Давиду.
Давид. Да…
Отец. Отлично. (Вынимает из кармана бумажник, протягивает Арчилу.) Зови официантку, рассчитывайся. Бери-бери. Деньги теперь будут у тебя. Я назначаю тебя казначеем нашей команды.
Арчил, взяв бумажник, высматривает официантку. Та беседует с загулявшей компанией молодых людей. Он встает и хочет к ней подойти.
Отец. Сядь и позови ее.
Арчил. Как?
Отец. Языком.
Официантка отходит от столика с компанией, направляется к служебной двери.
Арчил. Гражд… Тетя… Эй!
Отец (негромко подсказывает). Можно вас на минуточку.
2 коммента
Вы правы, потому что настоящий Режиссёр прав всегда. Знаю по работе в театре. Буду признателен, если что-то прочитаете из драматургии.
Надо сказать, что изменения в процессе работы над фильмом пошли на пользу. Убрали первые и последние сцены – слишком лиричные. Подсократили финал. Добавили образ вышки, как преодоление для Ивана. Если бы я читал сценарий, не посмотрев фильм, меня бы тоже резанула неестественность сцены, когда старший брат, который умеет водить машину, и заменивший погибшего отца, вдруг садится на заднее сиденье (потому что захотелось сидеть рядом с трупом отца) и учит с заднего сиденья младшего, как вести машину… Единственное, тема сундука без объяснения бандитской подоплеки в фильме осталась в подвешенном состоянии – но это и без меня, помню, десять лет назад критики ставили в упрек в обязательной программе… А так, конечно, сценарий очень мощный, лаконичный, с внутренним мотором, лучше прочитать его раза три с детальным разбором, чем десять книжек по сценарному мастерству.