“Настоящий Детектив”, или Сценарный эпик-фейл

Шестая серия “True Detective”. Что это было? Вольный разбор по сценам.

Не могу сказать, что являюсь горячим поклонником сериала “Настоящий Детектив”. Я отдаю должное эрудиции автора, его вкусу и проницательности (см. интервью с Ником Пиццолатто), но первый сезон оставил меня в недоумении. Впечатление такое, как будто передо мной аккуратно приготовили и нарезали все необходимые ингредиенты, чтобы сварить борщ, свалили это все в кастрюлю и… все, огонь поджечь забыли, и все эти сочные кусочки свеклы, капусты, мяса и картошки плавают в помутневшей холодной воде, как одинокие планеты во Вселенной. Я смотрел на сюжетные повороты и однажды поймал себя на мысли, что я сам пытаюсь наполнить весь этот разнобой своими личными переживаниями, в голове все время щелкала неисправная зажигалка – ну вот дотяни же здесь, ну-ну. Автор подогревал сообщениями в твиттере – мол, не спешите, все будет, кульминация впереди. Да, была неплохая и напряженная сцена одним планом, но борщ так и не сварился. Финальные серии и вовсе скатились в какую-то натужную самопародию первых серий.

Сколько бы ни спорили о том, какой сезон лучше, но со вторым сезоном та же беда.

Шестая серия и вовсе вырубила даже самых отчаянных поклонников.

Нет, правда, что это было? Нет, не так. Какого хрена?

“Напряженная” сцена на кухне. На моменте, где Фаррел хлопочет лицом, чтобы изобразить гнев (“Ты воспользовался моей женой….”), я отвернулся. От стыда. Конечно, можно все свалить на Фаррела, но я вижу здесь недоработку сценария, потому что и для логики сюжета и, главное, для характера, эта сцена как кость в горле (привет, борщ!). Велкоро и Симеон как-то легко согласились не мочить друг друга. Вообще, с этой сцены пошла череда соглашательств. Все герои легко сдавались и соглашались друг с другом.

Беззеридес и Вудроу в лесу. Тут комментировать нечего – проходная сцена, получили задания, разбежались. Неизбежность жанра.

Сцена Велкоро с маньяком. Снова какие-то нелепые потуги, потому что это достаточно натянутая ситуация – прийти к маньяку, который изнасиловал жену, к тому же отцу его сына (sic!) и источать угрозы – я тебе нос откушу и моргалы выколю, а еще уши отрежу и… и… моргалы выколю, сейчас, я посмотрю тебе в глаза, а потом выколю…. Ну камон, ребята.  Я ни на что не претендую, но я ждал, что Фаррел просто молча разрыдается, вместо того чтобы предсказуемо строить из себя разгневанного мачо.

Сцена Вудроу со старым полицейским пенсионером. Проблески самоиронии. Но самоиронии безысходной. Велкро озвучивает то, зачем пришел, на что полицейский отвечает – “Да, это вы со мной по телефону говорили” (в переводе это звучит так – Слушай, ну что мы дурочку строим, мы же понимаем, что ты все это озвучиваешь для зрителя)… А момент, когда Вудроу показывает фотографию детей полицейскому (а на самом деле нам), и полицейский, словно реальный пьяный актер сценаристу говорит – “Это обязательно было показывать?” Зуб даю, я услышал за кадром хихиканье Ника Пиццолатто! Кстати, и здесь и дальше идут махровые спекуляции с детьми, которые призваны хоть как-то добавить эмоций в сцены.

Инструктаж Беззеридес. Ок, чтобы хоть как-то скрасить разговор, в кадр вставлен деревянный друг, которого во все места колет Беззеридес. “Про вечеринку ты все рассказала?” (“Сообщи, пожалуйста, нашим уважаемым зрителям на что им обратить особое внимание, (смайл-подмигивание)”), – говорит Беззеридес сестре. И сестра, тараща глаза, сообщает своей сестре, страдающей нимфоманией, ужас-ужасов: “Сядешь в автобус (мхатовская пауза), без вариантов (уфф), либо беги, либо в койку!” Ремарка в сценарии: Беззеридес пристально и с тревогой смотрит в глаза сестре, предчувствуя смертельную опасность.

Симеон у жены Стэна. По правде сказать, я уже забыл, кто такой Стэн. Но одинокий подросток, играющий в бейсбол со стеной, явно дает понять, что смерть Стэна не пустой звук для Симеона.

Далее мы видим Велкоро с сыном. В принципе, неплохая задумка – общение с сыном под наблюдением.

Симеон с сыном Стэна. “Боль показывает то, что у тебя внутри”. Все эти три сцены я бы обозначил, как Отцы и Дети в Калифорнии.

Сцена с Велкоро, который решил убиться бутылкой бормотухи и неслабым пакетом кокаина — убила надежду напрочь. Ремарка в сценарии: Велкоро убивается алкоголем и наркотиками под агрессивную музыку, пляшет, буянит, но не выходит за стены комнатушки и рамки приличий, потом рыдает, потом звонит бывшей. Разговор скроен нехитро. Велкоро сдается, предлагает не делать тест на отцовство в замен на отказ от сына, бывшая сопротивляется. Потом происходит диалог:

— …Ему не нужно знать, пускай верит, что я его отец, а я уйду.

— Это… Это для меня, Рэй. Это я хочу знать.

— Пожалуйста, прошу тебя. Никогда не говори ему. И я исчезну. Не буду ничего оспаривать.

— Милый…

— Пожалуйста, скажи “да”. Прошу тебя, пожалуйста, просто согласись. И я исчезну из вашей жизни навсегда.

— Хорошо…, хорошо, Рэй, я не скажу ему.

— Поклянись.

— Клянусь.

— Спасибо… Спасибо… Спасибо….

Сцена допроса Симеоном мексиканца. Долго останавливаться не буду. Это треш. “У тебя есть один отросток, который так легко не заживет”. Гвоздь.

Сцена сбора трех детективов. Унылый обмен репликами. “Мы тебя прикроем, сядем автобусу на хвост” – “Я даже не смогу взять с собой телефон” – “Передатчик” – “Засунь его куда-нибудь… в туфлю, например”. Этот диалог образец того, как не надо писать диалоги, например. А нет, выше уже есть образец достойнее, например.

Беззеридес в очереди к автобусу. Как попасть в автобус? Очень просто. Туда всех берут, кто очень-очень хочет, тем более девушек, который выглядят старше заявленных лет и при этом “в них что-то есть”. Придираться к тому, что это супер-закрытая вечеринка, и что Беззеридес одна из главных героинь недавней масштабной мясорубки в мексиканском квартале, чье лицо показывали по всем каналам, я не буду.

Симеон нарывается на мексиканцев. Ему нужно переговорить с одной их знакомой девицей. За это он дает им право торговать наркотой в своем клубе. А еще торговать три раза в неделю. А еще никаких процентов в течение года! А если вы позвоните прямо сейчас по телефону, который вы видите на своих экранах, вы получите набор из шести кастрюль “Супер-Хард-Стил-Мэйджик”! Я бы на месте мексиканцев тоже не отказался, кастрюли в хозяйстве не помешают.

Эпизод на закрытой вечеринке (открой рот-пшик-пшик) я подробно расписывать не буду. Достаточно упомянуть Григория Распутина, который увлекает маленькую девочку в свой фургон (и снова дети). Ну может быть еще, как двое алкашей мастерски разделываются с охраной. Да, еще врезка “встречи” Симеона с мексиканской свидетельницей, которая ляпнула по телефону про полицейского – кажется, я знаю, кто с усилием и с последней надеждой тянул ее за язык…

Ну и, конечно, контрольный выстрел в голову.

Это финал.

Я так и вижу Ника, который вошел в творческий ступор на сценарии шестой серии, и, отчаявшись хоть как-то исправить ситуацию со вторым сезоном, хватает со стола свой контракт с HBO и произносит эту ставшую уже великой фразу:  “Этот контракт… Кем только он ни подписан / Those contracts have signatures all over them.”