Арсений Гончуков («1210», «Полет»)

1) Где, у кого и как учился писать сценарии? Что было самым важным в кинообразовании?

Не так давно в моей жизни произошел случай, от которого я не мог оправиться полгода. Близкие друзья, родные и те немногие, кому я о нем рассказал, так же долго находились от услышанного в шоковом состоянии… Женщины вообще существа загадочные, но это была какая-то запредельная неадекватность и жестокость – ситуация вмиг перевернулась так, будто это случилось не в жизни, а в очень лихо закрученной любовной драме, с элементами боевика…
Я это к тому, что драматургии лучше всего учит жизнь. А у меня жизненного опыта для 33-х лет достаточно, всякое пришлось пережить и увидеть.
Но конечно, зачитанные еще в школе Шекспир, Островский, Грибоедов, я даже дописывал несуществующую главу “Горе от ума”, мне повезло с учителем литературы. Потом филфак, где преподаватель, увидев, что мне попался билет с Гамлетом, сначала поставил пятерку, а потом начал слушать ответ – она знала, как я люблю Шекспира.
Затем пьеса “Бывшая”, попавшая в финал конкурса “Любимовка”, были читки в Театре.док, в Центре Мейерхольда, а теперь пьеса идет в Сызранском театре, возили показывать ее даже в Чехию. Кстати, первая в жизни пьеса была написана мною случайно – моя тогдашняя девушка интересовалась театром и настояла на том, чтобы я попробовал себя в драматическом жанре. Она меня немного достала, и я сел и написал.
Именно сценарное ремесло, кинодраматургию, я начал осваивать в Школе кино при ГУ ВШЭ, в мастерской Анны Фенченко. У меня был совершенно потрясающий преподаватель кинодраматургии – Михаил Фатахов. Но потрясающий он был не потому, что виртуоз педагогики и гуру кинодраматургии, мы вообще были у него первые ученики и часто он вел занятия по блокнотику. Дело было в другом.
Так получилось, что с самого начала обучения Фатахов меня возненавидел и весь год, что я у него учился, он попросту издевался надо мной! Нет, это, конечно, шутка, но в ней есть доля правды. Невзлюбил меня Фатахов. Впрочем, за что было меня любить?
Тридцатилетний, но уже состоявшийся литератор и журналист, к тому времени уже много чего написавший, а потому с гонором и вот теперь он пришел в кино. Миша (на “ты” он разрешил мне его называть только через два года после окончания школы, суровый человек!) меня постоянно ругал, критиковал, высмеивал мои работы, делал это при всей группе, попадало мне за все и постоянно. Кажется, он до сих пор меня не любит. Как и все мои фильмы, кстати.
Но при всем при этом я Фатахова и теперь очень люблю и уважаю, и искренне ему благодарен. Именно он содрал с меня наросшую корку самовлюбленности, именно он создал во мне бесценное творческое напряжение, и я бы сказал, очень мощный рычаг самокритики, заставив сомневаться в себе, а потом и сделать мощный внутренний рывок. В общем, он “раздолбал” во мне какие-то застарелые схемы и жизненные установки, я как Роки Бальбо – сначала поплыл, а потом встал и нокаутировал противника… В смысле, профессию.
Достаточно сказать, что на курсе я стал очень много и активно писать, именно сценарии, и вот уже три года постоянно и много пишу, что-то в стол, много в корзину, но ни на месяц не останавливаюсь. То есть я же не работаю профессиональным сценаристом и денег не получаю за свои сценарии, но несмотря на это я непрерывно пишу.
А Миша вообще фанатик кино, сам упрямый, упертый, весь, в интеллектуальном смысле, как пружина, ну и очень умен. Хотя характер… Но у драматурга должен быть скверный характер. У меня такой же.
Отвечая на вопрос о самом важном в кинообразовании, решающим фактором моих достижений в профессии стал именно вот этот “крэш”, человеческий, творческий, вот эти искры с мастером по кинодраматургии. Ведь самое важное в педагогике – это влияние на личность. В этом я убежден. А творчество, при возникновении мощной кумулятивной внутренней энергии, оно прорвется.

2) Что написано? Какими проектами гордишься? О каких хочется забыть?

На сегодняшний день в столе и на столе (т.е. снятого), четыре полных метра, и порядка пяти короткометражных проектов. Два полных метра сняты, два сценария лежат – их без бюджета не снимешь. Из короткометражных работ, одна снята, еще одна в производстве, есть один очень хороший сценарий (не раз обращались с просьбой продать права молодые режиссеры, но пока для себя берегу).
Если не считать десятков работ, которые целятся в корзину, двух снятых мною по моим же сценариям полнометражных фильмов и одного короткометражного, и если считать по самому высшему критерию качества (моему, коллег, близкого круга друзей-читателей), то из главного у меня на сегодняшний день – один сценарий полного метра и два короткометражных. Этими вещами я горжусь и верю в них. Повторюсь, пишу я много, но далеко не все считаю важным и действительно качественным, у меня к себе бескомпромиссный отбор.
Забыть вроде бы ничего не хочется, ну а если и есть что-то в моей корзине такое, про это я давно уже забыл. Много же было разных экспериментов (Например, полный метр с одной локацией и двумя актерами есть)…
Горжусь своим снятым, три фильма на сегодняшний день, горжусь участием, в качестве второго режиссера, в работе над сериалом “Синдром дракона”, который мы вместе с Николаем Хомерики полтора года снимали для “Первого канала”.

3) Что пишешь сейчас?

У меня, как у сценариста, есть три агрегатных состояния: когда пишу новый сценарий, когда редактирую и правлю какой-либо сценарий, и третье состояние – когда ищу тему, форму, идею – внутри себя, во вне, во времени и пространстве.
Третий период, как правило, очень тяжелый и может длиться неопределенное количество времени. Написать – это быстро. Придумать и довести, огранить, – труднее. Сейчас как раз идет третий период, поиска, но он совмещен со вторым состоянием. Одновременно дорабатываю короткометражный сценарий, который собираюсь снимать уже этой весной.
Я кстати, люблю короткометражное кино и не считаю его юношеской забавой (к слову, за рубежом и зрелые мастера снимают короткий метр).
Ведь если полнометражный сценарий это какой-то твой пяти-десяти летний кусок жизни, или даже вся жизнь, то короткометражные проекты – это сегодня, сейчас, вот здесь. Поэтому короткометражные работы очень важны для меня и я продолжаю писать сценарии к ним и снимать их.

4) Что хочешь написать?

Есть у меня странное, необъяснимое, но вместе с тем неуемное желание написать что-нибудь совсем не авторское, а жанровое и даже коммерческое. Я с удовольствием смотрю жанровое кино, но не скажу, что я поклонник определенного жанра. Кроме, пожалуй, одного исключения – мне очень интересен жанр апокалипсиса, а так же пред- и пост-. Может быть, это мода. Но мне очень интересна эта форма, то есть это кинематографическое пространство, когда человечество в целом и в частности, твои конкретные герои находятся в условиях глобальной катастрофы. Там очень многое можно придумать, создать, высказать.
Но пока есть только мысли, наброски, пробы. Напишу ли что-то в итоге – не знаю. Тут же, в жанре, есть и такое дело – в стол писать смысла нет (авторское – есть смысл, оно в любом случае – твое и только твое), так что пока думаю, ну а пока думаю – может быть, появятся возможности. Сейчас на российском ТВ стартует два сериала в жанре постапокалипсиса. Выходит несколько зомби-фильмов.
Поживем, увидим. Но есть желание попробовать себя в этой стилистике.

5) Где и когда пишешь? Кабинет, кухня, офис? Утро-ночь? Есть ли норма дневной выработки, всегда ли ее соблюдаешь?

Нормы выработки нет, так как не пишу сценарии на заказ, не зарабатываю этим, и меня никто не гонит. Но вообще я пишу очень быстро и сразу. Долго вынашиваю, а потом могу написать 80 страниц за сутки, да, такое бывало, весь фильм, сел и написал – на сигаретах и кофе. Потом да, несколько месяцев править. Такая вот темперамент.
Писать могу где угодно и когда угодно. То внутри, чем пишешь, ему совершенно наплевать на твое физическое состояние или время суток, спишь ты, только что проснулся или едешь в набитой маршрутке. Иногда важные мысли по поводу того или иного сценария приходят в поезде в три часа ночи, на прогулке с ребенком, или где-то еще… Все тщательно записываю в телефон, даже на ходу, это очень важно, все записать, что возникло вдруг и застало тебя врасплох. Бывало и так, что просыпался среди ночи, открывал ноутбук и писал, целиком, всю вещь. Согласен, классический сюжет, в кино так показывают обычно безумных поэтов.
Если же говорить о большой работе, то есть о написании сценария целиком, у меня дома три компьютера, один стационарный и два ноутбука. Так вот, если я пишу сценарий, я на главном компьютере гашу мониторы и ухожу в другой угол комнаты с ноутбуком. Потому что сценарий и интернет в рамках одного монитора несовместимы. Нужна изоляция, и никаких лайков. Это очень важно.

6) Какую технику (ноутбуки, программы) используешь в работе?

Я хорошо знаю и компьютер, и программы, в том числе, многочисленные программы и плагины для написания сценариев. Но именно в сценарной работе использую старый дедовский метод – пишу в “ворде”, или даже в блокноте, так как там нет форматирования. Программы меня отвлекают, с ними надо работать, они заставляют думать, и не о том. То есть тебе надо срочно придумать событие, чтобы двинуть героя дальше, или препятствие, и сделать это быстро, максимально органично горящему у тебя в руках сюжету, а ты вместо этого лезешь в меню программы, чтобы разобраться, как открыть новое окошко. Это отвлекает и бесит.
Вообще, если бы не был сильно уже утрачен навык писать рукой, и почерк был бы нормальным, то я бы на бумаге писал.
Но если не рукой, только блокнот или элементарный “ворд”, чем проще – тем лучше.

7) Бывают ли писательские блоки и как с ними справляешься?

Я бы сказал, что у меня не бывает писательских блоков, но у меня есть, как мне кажется, нечто не менее неприятное и изматывающее. То есть у меня нет вот такого: “писать надо, и знаю, что, – но не могу”, никак, ни в какую, и не усадишь себя ни за что. Нет, в какой-то момент я против таких штук выстроил защиту. Я стал лучше себя слушать что ли, и когда начинается вот такое, сразу понимаю, ага, пришло, и тогда я сразу ухожу в другую комнату. То есть не принуждаю себя никогда, пишу только тогда, когда пишется. А не пишется – отдыхаю. Себя надо слушать.
Но есть и другая неприятная вещь, и это тоже можно назвать своеобразным блоком, это когда что-то есть в голове, что-то варится и накапливается, мысли идут потоком, и ты почти знаешь, как это написать, но как только ты оказываешься перед листом бумаги, приходит ступор. Или ты пишешь откровенную ахинею, которая противна тебе самому.
Вот эта карусель бывает невыносимой. Я могу изводить себя ночами, ведь это все есть, ведь вот-вот оно, уже почти тут, но при виде бумаги оно исчезает, растворяется, или превращается в нечто совсем другое, показывая тебе язык.
В такие моменты я пытаюсь себя тормозить, останавливать, пытаюсь переключиться на другое… Но действует, кажется, лишь один метод – вообще забыть про писательство и даже не делать попыток. Это срабатывает. Такой обратный принцип: “Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей”, так вот, чем меньше в этом состоянии мы предпринимаем попыток что-либо все-таки написать, тем лучше. Лучше вообще забыть, что ты умеешь писать сценарии. Как лягушка, прикинуться мертвым, а когда блок, то есть враг, в это поверит, и уйдет, тут можно снова ожить…

8) Как отдыхаешь?

Буду откровенен. С этим есть проблемы. Отдыхать я никогда не умел. Я знаю всего три способа отдохнуть. Например, переключиться на объект противоположного пола, если такой имеется, а если не имеется – срочно завести таковой объект. Второе, это я называю контролируемый запой, ну то есть такой, из которого всегда можно вовремя выйти в силу работы или важных дел. Этому я еще на филфаке научился. Ну и самый легкий и безобидный вариант – смотреть кино. Правда, тоже запоем. Я могу смотреть по 8 фильмов в день, сериалы – целиком сезонами, ну или киносаги, недавно, в период постновогодней депрессии, в один из дней, я пересматривал свою любимую киносагу “Крестный отец”, а это 9 часов чистого хронометража, без того, чтобы заварить себе кофе. Ничего, день прошел незаметно и очень приятно.

9) Занимаешься ли другой творческой деятельностью, не связанной со сценарной работой? Помогает? Мешает?

Занимаюсь, и конечно же, очень помогает. Ведь я в первую очередь режиссер, я снимаю собственное кино. А это поиск объектов, актеров, это съемки, подготовка к ним, производство – целая огромная и крайне интересная сфера. Я очень неплохо монтирую и люблю монтаж. С семи лет я пишу стихи, у меня есть изданный поэтический сборник, масса публикаций, в том числе за рубежом. Иногда, редко, пишу прозу, в основном, повести. Занимаюсь видеопоэзией, есть несколько роликов, которые были показаны на ряде фестивалей. Так же я неплохо рисую, есть несколько картин маслом, фотографирую, на пленку.
В общем, задействованы все разновидности творческой работы и это сильно выручает. Конечно, если бы я ходил на рыбалку или занимался мотокроссом, ловлей бабочек, переключения были бы сильнее и ярче, но таких хобби нет.
Есть вещи, на которые я могу переключаться, но это все равно где-то рядом с основной профессией. Тут уже ничего не поделаешь. Кино штука такая, – за уши не оттащишь.

————

Александр Молчанов

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

Тоже интересно
Ник Пиццолатто
Читать

Ник Пиццолатто, «True Detective»: «Когда меня выгонят, пойду писать романы». (Ч.1)

Интервью с создателем телесериала "Настоящий Детектив" - сценаристом и писателем Ником Пиццолатто. О пути в телевизионную сценаристику, стратегии продвижении сценария, о драматургии, о рождении замысла "True Detective" и о начале работы над сериалом.
Читать

Кто здесь: сценаристы. Никифорова Ольга Алексеевна

Меня учил Саша Бачило, сценарист и писатель от бога. Без теории, ковал в работе. На тот момент всем в моём окружении было понятно, что я пусть немного, но одарена, и нельзя было позволить мне и дальше оставаться просто медицинской сестрой.
Фото сценариста Винса Гиллигана
Читать

Винс Гиллиган, Breaking Bad: «Уолт – это опухоль в центре сериала». Ч.2

Вторая часть интервью с Винсом Гиллиганом, в которой речь пойдет о том, как удержать внимание зрителя, почему автор не сочувствует герою, и как забастовка Гильдии сценаристов спасла сериал.