Он копает довольно долго. Вырывает яму по пояс, пока лопата глухо не ударяется о дерево.
Давид (шепотам). Гроб!
Арчил (шепотам). Пошли отсюда!
Давид (схватив брата за рукав рубашки). Стоять!
Напружинив мышцы, Отец поддевает что-то… Ухватившись руками, переваливает через край зеленый армейский ящик. Выбирается из ямы, укладывает ящик в рюкзак. Пробует на вес. Тяжело. Возвращается в дом. Оставляет там лопату. Забрав рюкзак, скрывается в сосновой чаще.
Арчил и Давид подходят к яме.
Арчил. А что за ящик он вытаскивал, а?
Давид. Клад! За этим и прикатил сюда!
Арчил. Думаешь?
Давид. Чего тут думать? Видал, тяжелый какой!
Арчил. Посмотреть бы, что в нем?
Давид. Может, и посмотрим…
Арчил. А если поймает?
Давид. Боишься?
Арчил. А ты нет?..
Давид. Ладно. Посмотрим, как быть… (Показывает на яму.) Вот и черви… Полезешь?
Арчил. Зачем лезть? Их и здесь найти можно…
Начинает подкапывать крест. Сгнившее дерево кренится, и крест падает, разлетевшись в труху.
Арчил. Мама!
Давид. Бежим!
Братья срываются с места. Бегут в сторону лагеря. Останавливаются.
Давид. Чего ты?
Арчил. А ты?
Давид. Ты заорал, я и рванул!
Отец подходит к лодке, сбрасывает в нее тяжелый рюкзак, забирается в лодку сам. В лодке – небольшой рундук-чулан. запертый на тяжелый замок. Отец открывает рундук, прячет в нем рюкзак с ящиком, запирает.
Арчил и Давид идут по сосновой роще.
Арчил. …Ну я перепутался, когда этот крест рухнул! Думал, покойник встает!..
Давид. И меня напугал. Зато видал, каких червей накопали!
Встряхивает рыхлую землю в банке, где шевелятся толстые черви.
Арчил. На такие рыба сама прыгать будет!
Давид и Арчил выходят к лагерю. Отца нигде не видно.
Арчил. С берега покидаем? Или… (Кивает на лодку.)
Давид. Конечно, с лодки!
Давид бежит в палатку за удочками. Возвращается к брату.
Арчил. У отца надо бы про лодку спросить…
Давид (забираясь в лодку). Чего его спрашивать? Что мы, за веслами не можем сидеть? Толкай!
Оглянувшись на пустынный лагерь, Арчил толкает лодку. Мальчики садятся за весла, начинают грести. В этот момент на берегу с охапкой дров появляется Отец. Увидев сыновей, отплывающих от острова, он кидает дрова на землю, бросается к берегу, по колени вбегает в воду.
Отец. Куда?! Вернитесь!
Давид. Мы здесь, у берега! Порыбачим!
Арчил. Недолго, папа!
Отец раздумывает несколько мгновений, снимает с руки часы, кидает их Арчилу.
Отец. Держи! (Toт ловко ловит их.) Два часа вам даю! В полвторого обратно. Сворачиваемся! Понятно? И чтобы я вас видел!
Арчил (надевая отцовские часы). Понятно, папа.
Давид (передразнивает). «Понятно, папа!..» (Замечает рундук.) Слушай, Арчи, а что это за ящик?
Арчил (пожимает плечами). Черт его знает…
Давид. Открыть бы. Может, там сети?
Арчил. На фига они нам? Мы на удочки больше наловим!
День. На озере полный штиль. Водная гладь как зеркало. Нос лодки с лежащим на ней ржавым трезубцем якоря ритмично продвигается вперед. Братья гребут слаженно, сидя спиной по ходу. Остров все дальше.
Давид. Слушай, а что если нам бросить его на острове? Доплывем до машины и поедем домой. Бензина там много.
Арчил (бросив весло). Ты что?! С ума сошел?
Давид. Да ну, тебе просто слабо. Слабо?
Арчил. Ты точно на солнце перегрелся…
Давид. Вот он поплясал бы на острове, как Робинзон, когда мы не вернулись бы… Я бы и один уплыл, да тебя, дурака, жалко. И машину я водить не умею.
Арчил. Ты кого назвал дураком?
Давид. Ладно-ладно, не заводись. Давай ловить рыбу.
Давид пробирается на нос и спускает в воду якорь.
Давид пытается бросать спиннинг, возится с запутавшейся леской. Арчил сидит, глядя на неподвижный поплавок. Поднимает удочку, разглядывает болтающегося на крючке целого червяка.
Арчил (забросив удочку и взглянув на часы). Слушай, Давид, пора сматываться. Уже час. Через полчаса отец велел вернуться.
Давид. Сейчас еще брошу пару раз.
Арчил. Да без толку. Не клюет сегодня. ( Трогает шею.) У меня шея сгорела… (Вытягивает удочку.) Все, сматываемся. Доставай якорь.
Давид (размахнувшись запускает вдаль блесну). Сейчас-сейчас…
У Давида опять слегка запутывается леска. Он распутывает кольца. Потом начинает подматывать. И вдруг удилище круто изгибается.
Давид (кричит). Арчи, это рыба, это рыбина!
Арчил. Тормози ее.
Давид. Ага! Попробуй!
Вдалеке, там, куда уходит натянутая как струна леска, возникает водоворот, из воды наполовину выпрыгивает здоровенная щука и с грохотом падает обратно в воду.
Давид. Арчил, ты видел?! Ты видел?! (Глядит на разматывающуюся с катушки леску.) Она леску сейчас порвет!
Арчил. Сейчас.
Арчил бросается на нос лодки, лихорадочно вытягивает якорь и прыгает к веслам.
Давид. Молодец, Арчи, греби быстрее за ней!
Счастливые Арчил и Давид энергично гребут к берегу сквозь камыши. Они наперебой обсуждают свою удачу.
Давид. Когда она возле лодки ударила хвостом, я уж думал – все!..
Арчил. Хорошо, я ее багром поддел!
Давид. А кто вытаскивал до этого?
А ты хотел сматываться. Вот это рыбка! Жаль, мама не увидит…
Лодка утыкается носом в песок.
Огромная щука лежит на песке возле потушенного костра. Давид и Арчил с победными улыбками стоят возле добычи, переглядываются. Отец сидит на самодельной скамье, врытой в песок.
Арчил (Отцу). Видал? Не хуже твоего тайменя! Я думал, она нас убьет, как акула в «Челюстях»! Давид чуть в штаны не наделал!
Давид. Ты сам чуть в штаны не наделал! Храбрец!
Отец встает со скамьи, подходит к рыбе, трогает ее носком кроссовки. Отец (не поднимая головы). Арчи, который час?
Арчил. Что?
Отец. У тебя часы. Сколько времени?
Арчил (посмотрев на часы). Три, папа…
2 коммента
Вы правы, потому что настоящий Режиссёр прав всегда. Знаю по работе в театре. Буду признателен, если что-то прочитаете из драматургии.
Надо сказать, что изменения в процессе работы над фильмом пошли на пользу. Убрали первые и последние сцены – слишком лиричные. Подсократили финал. Добавили образ вышки, как преодоление для Ивана. Если бы я читал сценарий, не посмотрев фильм, меня бы тоже резанула неестественность сцены, когда старший брат, который умеет водить машину, и заменивший погибшего отца, вдруг садится на заднее сиденье (потому что захотелось сидеть рядом с трупом отца) и учит с заднего сиденья младшего, как вести машину… Единственное, тема сундука без объяснения бандитской подоплеки в фильме осталась в подвешенном состоянии – но это и без меня, помню, десять лет назад критики ставили в упрек в обязательной программе… А так, конечно, сценарий очень мощный, лаконичный, с внутренним мотором, лучше прочитать его раза три с детальным разбором, чем десять книжек по сценарному мастерству.