Дети Чугунных Богов. Сценарий

На крышу влезли еще двое мужиков. Не дожидаясь Игната, они, широко расставив ноги, кувалдами стали прошибать прорезанный угол внутрь вагона.
От порыва ветра один из них не удержался, и его вместе с кувалдой сорвало с крыши. Но на крышу лезли еще двое.
Выломав огромную дыру, мужики все разом полезли вниз в вагон. Игнат столкнул баллоны и горелку с крыши.
— Держи! — кричали из дыры.
Игнат склонился, и принял из дыры тяжелый тюк. Тройки мчались внизу, рядом с поездом, мужики, задрав головы, глядели на него.
— Есть! — закричал с крыши Игнат и кинул тюк далеко в снег. Он принимал из дыры ящики, мешки и швырял в снег. Размахнувшись, он не удержался и слетел с крыши.

Игнат очнулся в снегу. Кругом было тихо, метель перестала, и над ним из туч выходила желтая луна.
Он тяжело приподнялся, ощупывая себя, огляделся. Кругом не было ни души. Растерев снегом лицо, он встал, чуть живой побрел к железной дороге.
Далеко послышалась быстрая рысь, чьи-то голоса. Появились конные. Следом медленно шли тройки, собирая сброшенное с поезда.
— Жив Игнат! — крикнул кто-то.
— Зашибся малость.
Его усадили в сани и накрыли тулупом.
— Вон, гляди, опять стулья! — крикнул кто-то.
Тройки шли шагом, мужики оглядывали снег. У полотна из снега торчала связка деревянных стульев.

Остановились на поляне в лесу, давая передохнуть лошадям. Разожгли костер, разглядывая добычу.
Один из мужиков достал из саней две бутылки самогона.
— Раненым сначала, — сказал он. — Давай, Игнат.
Игнат выпил из кружки, взял в рот горсть снега, пошел по поляне, почесывая грудь и спину.
— Чего ты, Игнат? — крикнул кум.
— Расшибся, зараза, — ответил он, то сгибаясь, то разгибаясь, –расхожусь…
— Какой же номер был у вагона? — послышался голос Ругачева.
— Да кто же его знает, в такой буран…
— Девяносто два стула! — крикнул, подсчитав, кум. — И ведер штук сто!
Игнат, кряхтя, подошел, разглядывая награбленное. Стулья в связках, ведра, по десять, вдетые одно в другое, ящики с непонятными железками и тюки с ватой.
— По девять стульев выходит! — сказал ему кум. — Двенадцать мешков ваты! На хер они вату под железом возят?
Игнат, присев, разглядывал непонятные железки.
— Ты стулья-то возьми, Игнат, — сказал кум, — продашь в городе, все деньги.
— Да не надо, Василии, мне бы до города добраться как-нибудь.
— Что ж, тебе на работу с утра?
— На работу.
— Ну-ка, — кум задрал ему полушубок, осматривая спину.
Налив самогона на ладонь, стал растирать.
— Все, по домам, уходим! — крикнул Руга-чев. — Холодильники в следующий раз, значит, будут.

У дома кума стояла заведенная грузовая машина.
— Моим скажи, что на неделе заеду, — говорил Игнат, держась за двери кабины. — Ну, прощай!
Кум помог сесть ему, сам забежал за ворота, вынес четыре стула, связанные попарно, и засунул в кузов.
— Да не надо, Василич!
— Ничего-ничего, — и кум сунул ему бутылку самогона. — Буран-то кончился. Теперь, значит, морозы ударят. Ну, прощай, Игнат!
Машина тронулась.

Светало едва-едва. Машина шла по пустынной дороге среди холмов. Водитель, татарин, тянул тоскливую, заунывную, бесконечную песню. Игнат дремал…
Татарин остановил машину на холме. Небо было чистое, без единой тучи. Над степью вставало красное морозное солнце.
— Дальше пешком иди, — сказал татарин, — я по объездной поеду, а то нас кирпич заставляют возить.
Игнат вылез на дорогу. Вынул из кузова стулья, махнул водителю и пошел с холма вниз. Совсем далеко дымились заводские трубы.
От мороза он замерз сразу. Кутаясь, пытался отогревать руки в карманах, перехватывая неудобно растопырившиеся стулья.
Он оглянулся. Дорога была пуста. Скинул стулья, волоча их за собой на веревке, пошел дальше. Попробовал бежать, чтобы согреться, но закашлялся. Трясясь от холода, достал бутылку самогона из-за пазухи, скусив пробку, стал пить. Закусив снегом, снегом же растер руки и уши.
Впереди, на обочине, стояла бетонная будка автобусной остановки. Игнат дошел до будки, вытащив из связки один стул, сел на него, обхватив себя руками. Достал самогон, допил его. Вынув пачку отсыревших сигарет, выбросил. Захлопал себя, стараясь согреться. Глянул на свои замерзшие скрюченные пальцы и вдруг, закрыв лицо руками, согнувшись, тихо и глухо заплакал…
Из-под холма к будке вышла старуха, укутанная до глаз платком. Она гнала перед собой двух пуховых коз. Остановилась, увидев Игната.
— Ты чего ж плачешь, сынок, случилось что?
Игнат поднял голову, вытер слезы рукавом.
— Да нет, ничего, это я пьяный, мамань, напился и плачу, замерзаю здесь.
Он улыбнулся.
Поднялся и, подхватив стулья, пошел к городу.
Впереди дымился завод.

— Холодно мне…
— Ничего…
Игнат, голый по пояс, стоял неподвижно на ветру. Николай поднял голову. Ярко светила полная луна, промерзшие звезды горели еле-еле.
Исполинская часть печи освещала огромный цех, четыре десятка черных мужиков сидели на чугунных плитах, посреди них стояли два ящика водки, алюминиевая канистра спирта, лежал связанный баран.

— Выстыл весь, ничего не чую…
— Ничего, еще немного…
Игната начинало трясти. Насекин смотрел на него внимательно.

С барана сняли шкуру. Мелом начертили на железном полу круг. Огромный татарин, бритый наголо, вышел в круг, разминаясь.
— Дай Бекбулатке ударить тебя покрепче, — медленно говорил Николай, — тогда боли бояться больше не будешь. И бейся, пока не согреешься! Из тебя хороший боец выйдет! — Он накинул на Игната телогрейку. — Ну, пошли.

Барана зажали в огромном стальном рычаге, и рычаг потащил тушу в огненную печь…

Увидев Игната, вальцовщики заревели разом, приветствуя его. Игнат, скинув телогрейку, вышел в круг, худой, перекрученный, как веревка. Навстречу с круглой улыбающейся рожей вышел татарин Бекбулат. Оба голые по пояс, штаны, заправленные в сапоги.
— Бьетесь не на смерть, но по собственной охоте и согласию! — объявил мужик с ястребиным носом.
— Да, — ответил Игнат, дрожа.
— Да, — ответил Бекбулат, улыбаясь.
— Биться будете, пока один на ногах останется!
В круг вышел черный от сажи мужик, держа в руках литую чугунную корону, поднял над головой.
— Кто победит, от литейного цеха — корона! Будет тот чугунный князь!
Все закричали разом.

Рычаг поехал назад, вытаскивая из печи зажаренную тушу…

— Начинай! — мужик с ястребиным носом махнул рукой, вышел из круга.
Они сошлись. Игнат дрожал всем телом, его острые лопатки выпирали на спине. Бекбулатка, смеясь, легко двигаясь, вдруг толкнул его, отскочил, и тут же снова толкнул. Вдруг рванулся и несколько раз ударил Игната в грудь и в голову.
Игната откинуло, и он едва не упал.
— Давай, Игнат! Давай, Бекбулатка! — закричали мужики разом. — Баран остынет!
Бекбулатка, смеясь, снова толкнул Игната, держа кулак наготове. Игнат вдруг рванулся и ударил Бекбулатку в лоб. Тот упал на одно колено, но тут же вскочил, засмеявшись, тряся головой.